Повышение артериального давления и её причины в виде патологии почки.

Изображение

Болезни сердечно-сосудистой системы занимают первое место и общей структуре заболеваемости населения, являясь одной из причин трудопотерь, преждевременной инвалидности и смерти. Поэтому борьба с сердечно-сосудистыми заболеваниями выделяется как важнейшая медикобиологическая проблема. Наиболее распространенными среди заболеваний сердца и сосудов являются артериальные гипертензии, в том числе важнейшая из них — гипертоническая болезнь.

Артериальные гипертензии — весьма разнородная группа заболеваний, объединяемых одним признаком,— высоким артериальным давлением. Входящие в эту группу клинические формы не только представляют собой различные нозологические единицы с несходной этиологией, разными патогенезом и тенденциями развития, но и относятся, по сути дела, к многочисленным медицинским специальностям — терапии, хирургии, эндокринологии, неврологии, урологии и т. д. Тем не менее, до настоящего времени все эти разнообразные заболевания рассматриваются совокупно, во взаимном сопоставлении. Такая необходимость продиктована несколькими причинами. Во-первых,— задачами дифференциальной диагностики. Именно повышение АД или связанные с его наличием субъективные нарушения и вторичные изменения (головные боли, тяжесть в области сердца, одышка, повышенная утомляемость, напряженный пульс, расширение границ сердца влево, акцент II тона на аорте) заставляют обратиться больного к врачу и ранее всего обнаруживаются при диспансерных осмотрах или выявляются при врачебном обследовании по поводу попутных заболеваний. Во-вторых, независимо от природы заболевания сам гипертензивный синдром становится важнейшим фактором патокинеза, определяющим дальнейшую судьбу больного. Накоплены многочисленные и убедительные статистические материалы, которые показывают, что летальность больных и развитие таких тяжелых и инвалидизирующих осложнений как сосудистые поражения головного мозга, инфаркт миокарда, недостаточность кровообращения и другие, зависят главным образом именно от уровня артериального давления у обследуемых контингентов.

Те же заболевания, но с корригируемым современными методами гипертензивным синдромом приобретают более благоприятное течение и, пока удается подавлять тенденцию к повышению АД, не дают такого числа осложнений. Среди материалов, представленных VI Всемирному конгрессу кардиологов в Лондоне в 1970 году, фигурировали данные ряда авторов из промышленно развитых стран Запада. Они представлены на рис. 1 и 2.

Кроме названных двух причин, заставляющих рассматривать артериальные гипертензии в клиническом аспекте как единую совокупность заболеваний, можно было бы назвать еще несколько:

— вовлечение на разных этапах развития каждой из входящих в группу нозологических форм одних и тех же депрессорных, компенсаторных и, наоборот, дополнительных гипертензивных механизмов с все более сложным их взаимодействием на поздних этапах заболевания;
—    необходимость патогенетического лечения, направленного на подавление гипертензивного синдрома, как такового и, в известной мере, независимо от его генеза, если характер заболевания не допускает радикальной этиотропной санации;
—    недостаточная нозологическая (и этиологическая) очерченность значительной части случаев артериальной гипертензии;
—    несомненное единообразие сопутствующих заболеваний и осложнений при гипертензивных синдромах разной этиологии;
—    единая система раннего выявления, профилактики и последующего наблюдения за больными и т. д.

И последние годы в различных странах вышли многочисленные и объемистые труды по артериальным гипертензиям, в частности по патофизиологии этой группы заболеваний. Нарастает поток публикаций по частным вопросам клиники и лечения, методов диагностики, патофизиологии, эпидемиологии гипертензий. Ридом со все расширяющимися оазисами точного знания более метко вырисовываются белые пятна еще не раскрытых взаимосвязей и причинно-следственных отношений. Однако если патофизиолог, морфолог и экспериментатор не только вправе, но и обязаны четко отличать область известного от области гипотез, допущений и просто непонятного, где незнание лишь закамуфлировано привычными терминами и не выдерживающими критики «объяснениями», то практический врач лишен возможности, направляясь на прием больных, ожидать истины «в последней инстанции», вынужден действовать так, будто уже сегодня все определено и известно. Чтобы его концепция при этом действительно исходила из сегодняшних научных представлений, а не гальванизировала вчерашние опровергнутые концепции, он должен получить в удобоваримом для себя и достаточно компактном виде всю современную информацию с четкими рекомендациями, как поступать в случаях, когда окончательная расшифровка характера заболевания, причин его возникновения или возможностей развития оказывается невыполнимой.

Масштабность проблемы не только не облегчает, но часто ставит непреодолимые трудности перед исследователями, тем большие, чем больше сама проблема привлекает интерес и чем шире круг лиц и учреждений, занятых ею. Нужны особые предпосылки, чтобы посчитать себя вправе встать в ряды исследователей таких проблем. Кафедра военно-морской и госпитальной терапии (ВМГТ) имеет давние традиции в изучении гипертензий, восходящие к тому времени, когда одной из кафедр, впоследствии влившихся в ВМГТ, руководил А. Л. Мясников. Эти традиции были закреплены многолетней деятельностью 3. М. Волынского с сотрудниками и учениками. Кафедра на протяжении десятилетий накапливала опыт диагностики и лечения различных форм артериальных гипертоний от инициальных их стадий до периода осложнений и исходов, от заведомо центрогенных вариантов заболевания до верифицированных симптоматических гипертензий.

Объем сведений об артериальных гипертензиях поистине необъятен. Теми ли из этих сведений, что особенно важны и полезны для армии терапевтов и врачей других специальностей, ведущих во всех уголках нашей Родины борьбу с гипертонической болезнью, заполнили мы отпущенные нам издательством страницы — судить читателям.

Так или иначе, любая попытка осветить такую широкую главу кардиологии не может не носить выборочного, почти очеркового характера.
В изложении патогенеза артериальных гипертензий мы продвигались последовательно от более простого и лучше изученного, ко все более сложному, интегральному, не вполне расшифрованному, в надежде, что это упростит восприятие всего многообразного и взаимозависимого материала, относящегося к проблеме. Так, в начале работы представлены материалы по эпидемиологии заболевания, изучению роли наследственности, влиянию факторов внешней среды, результатам массовых обследований артериального давления у населения. В последующих главах излагаются наиболее изученные ренальные и эндокринные гипертензии, а также важные, но еще не вполне расшифрованные гемодинамические гипертензии. Заключительные главы монографии посвящены наиболее сложным вопросам изучаемой проблемы: гипертонической болезни, пограничным и начальным формам, дифференцированной терапии артериальных гипертензий. В процессе изложения всюду приоритет отдавался— по понятному пристрастию авторов —клиническим аспектам и клинической аргументации. Авторы, тем не менее, надеются, что их искренний интерес к фундаментальным данным по проблеме нашел достаточное отражение в том месте и объеме, которые выделены для изложения этих вопросов. 

СТАНОВЛЕНИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИИ ОБ АРТЕРИАЛЬНЫХ ГИПЕРТЕНЗИЯХ. РОЛЬ НАСЛЕДСТВЕННОСТИ. ВЛИЯНИЕ ФАКТОРОВ ЦИВИЛИЗАЦИИ

И настоящее время в высокоразвитых странах гипертоническая болезнь в трудно расчленимом единении с другими артериальными гипертензиями стала одним из наиболее распространенных заболеваний. Еще не вполне ясно, удалось ли ценою огромных усилий, предпринятых в течение последних двух десятилетий, остановить неуклонный рост заболеваемости артериальными гипертензиями.

По-видимому, ни одна из форм артериальных гипертензий не является истинным детищем XX века, хотя диагностика этих заболеваний, выделение их в обособленную группу и, независимо от того, начало роста заболеваемости — почти точно совпадают с началом текущего столетия.

Значительная часть больных, которым сейчас был бы выставлен диагноз «гипертоническая болезнь», лечились во времена С. М. Боткина с диагнозом «аневризма аорты». Изменения со стороны аорты, ее уплотнение, расширение, утрата эластичности, обнаруживаемые при патологоанатомическом исследовании, рассматривались как основной субстрат и важное звено н патогенезе заболевания, хотя, конечно, возникал вопрос о приютах и механизмах развития самого этого состояния и существовали гипотезы, предлагавшие различные на сей счет объяснения. Опережавшей свой век была догадка С. П. Боткина, который писал: «...Мне стала приходить в голову мысль, не имеем ли мы здесь дело с временным расширением восходящей части и дуги аорты, происходящим под влиянием спазма мелких артерий, но при сохранении силы сердечных сокращений, когда кровь, не будучи в состоянии так же свободно, как прежде, проходить в периферические сосуды, задерживается в начальной части аорты, где способность к расширению, вследствие увеличенного артериального давления, должна быть со стороны стенок сосуда наибольшей...».

Однако здесь важно подчеркнуть, что окончательным и заглавным диагнозом болезни в XIX веке была все-таки «аневризма аорты» — в соответствии с морфологическими концепциями эпохи. Ныне те же анатомо-гистологические изменения могли бы послужить лишь второстепенным пунктом описания патологоанатома, подтверждающего диагноз «атеросклероз аорты» или «гипертоническая болезнь». Только в тех относительно редких случаях, когда происходит разрыв аорты или аневризма ее приобретает явное гемодинамическое значение, правомочным становится больший акцент на этом именно, локальном компоненте заболевания.

Аналогичными были причины появления термина «первично сморщенная почка». Склерозирование сосудов почки и последующая атрофия этого парного органа происходили в некоторых, случаях без признаков собственно почечного заболевания, как правило, симметрично, по непонятной причине.
При заведомо почечных заболеваниях со стороны сердца и сосудов тоже происходили изменения, которые, несомненно, входили в программу почечного заболевания, но механизм их еще не мог быть раскрыт. Со времен Брайта приходилось довольствоваться взглядом, что «чем меньше работает почка, тем больше должно работать сердце». Впрочем, Брайт полагал, что причиной усиленной работы сердца, вызывающей его гипертрофию, при нефрите являются изменения химизма крови. Представлений о гемодинамических факторах еще не существовало.
Следы разрушительной деятельности повышенного артериального давления остались в свидетельствах об апоплексических ударах и острых сердечных смертях, которые возникали на протяжении всей истории человеческого общества, в сведениях о напряженном пульсе, известном и древнекитайской медицине, и Гиппократу, и Авиценне (Ибн Сина), в описаниях гипертрофии «беспорочного» сердца, аневризм и разрывов аорты, накапливающихся со времени начала аутопсий.

Во II половине XIX века происходит бурный расцвет физиологии, а к концу века приоритет функционального направления утверждается и в терапии. В России этот процесс происходит раньше, чем в других странах, благодаря успехам отечественной физиологии, выдвинувшей таких ученых, как И. М. Сеченов и И. П. Павлов, а также в результате плодотворной деятельности тесно связанного с ними С. П. Боткина.
Для становления представлений о гипертензиях решающим были успехи в изучении гемодинамики и развитии методов бескровного определения артериального давления.

Первое успешное измерение артериального давления у животных произвел Poiseuille в 1843 году. Человеку артериальное давление впервые измерил в 1856 году Fevre путем присоединения к манометру бедренной артерии, пересеченной при операции. В дальнейшем исследование артериального давления проводили, пунктируя артерии иглой. Однако метод прямого или «кровавого» определения артериального давления связан с болезненной для обследуемого и технически сложной манипуляцией, поэтому он не мог получить широкого распространения в клинике.
Простейшее суждение о высоте давления в артериях складывается у врачей на основании исследования пульса (пульс «твердый», «напряженный» или «мягкий»). Однако эти субъективные впечатления могли получить значение только после широкого сопоставления с объективными показателями величины артериального давления. Для того, чтобы получить более конкретное представление о величине давления, необходимого для пережатия артерии, Basch в 80х годах прошлого века исполь юііал резиновый баллончик, соединявшийся с манометром. Баллончик, которым производилось пережатие артерии, подкладывался под палец. Методика значительно выиграла от применения манжеты, которая была предложена RivaRoci. Впервые непрямым методом были получены близкие к истинным значения систолического давления.

В 1905 году Н. С. Коротков, работавший в Военномедицинской академии, сообщил о том, что при постепенном сдавлении руки человека манжетой над артерией возникают своеобразные шумы и тоны. Впоследствии эти шумы получили имя впервые описавшего их автора и называются «коротковскими шумами». Внуковой метод позволил судить не только о систолическом («максимальном»), но и о диастолическом («минимальном») артериальном давлении.

Когда в первые годы XX века исследование артериального давления получило широкое распространение, оказалось, что часть больных, которых до того не выделяли из числа страдающих артериосклерозом, имела повышенное артериальное давление — «гипертонию». При распространенном и грубом морфологическом поражении сосудов тем процессом, который сейчас называется атеросклерозом, артериальное давление нередко оказывалось нормальным и даже пониженным, а при высокой I гипертензии иногда не удавалось на секции обнаружить сколько-нибудь значительного атеросклероза. Параллелизм отсутствовал, приходилось признать наличие двух обособленных заболеваний — атеросклероза и болезни повышенного артериального давления.
Что касается больных с диффузным нефритом, то гипертензия у них оказалась довольно постоянным симптомом. Однако клиницистам уже было известно, что у большинства больных гипертонией даже на поздних этапах развития заболевания изменения со стороны почек часто оказываются скромными и не выступают в качестве первопричины болезни. Так родилось представление о существовании особого заболевания, характеризующегося повышением артериального давления. Новая нозологическая единица была названа на грани XX века Франком «эссенциальной гипертонией».

Однако оставалось неясным, в чем причина длительного повышения артериального давления при этом заболевании. Морфологическое исследование трупов умерших не раскрывает загадки: нет таких органических изменений сосудов или органов, которые можно было бы принять за исходную причину гипертензии у эти больных. Таким образом, сложилось представление, что повышение артериального давления обусловлено чисто функциональными механизмами. Все морфологические изменения, обнаруживаемые у умерших гипертоников, являются
следствием развернувшихся патологических процессов, а не их причиной. Для понимания сущности артериальных гипертензий нужны были новые концепции.

Морфологический метод впервые отступил здесь на второй план, уступая решающие позиции физиологии.
В семидесятых годах XIX века в Лейпциге в лаборатории Людвига были экспериментально выяснены те основные законы регуляции кровообращения, которые ев дальнейшем легли в основу понимания патологических процессов при гипертонической болезни. Эти законы, по И. П. Павлову (1877), сводились к 2 основным положениям: 1) сосудистой трубке свойственна приспособительная способность к большим и меньшим количествам крови, причем кровяное давление в течение долгого времени не испытывает длительных колебаний в своих средних цифрах; 2) эта приспособительная способность — нервного происхождения.

Основной патогенетической сущностью артериальных гипертензий как раз и является нарушение способности сосудистой системы к сохранению нормального уровня артериального давления.

Требует уточнения сфера употребления терминов «гипертония» и «гипертензия», первый из которых восходит к греческому— тоѵоа, второй — к латинскому слову «tensio», синонимам, обозначающим понятие «напряжение, натяжение». Термин «гипертония» был заимствован из немецкой или французской медицинской литературы (hypertonie) в первой четверти XX века и, кроме других значений (повышенный мышечный тонус, повышение давления жидкостей в сосудах и полостях тела, повышенная концентрация), стал широко использоваться для обозначения повышенного артериального давления. Распространению и закреплению термина «гипертония» способствовало выделение Г. Ф. Лангом «гипертонической болезни» как особой нозологической единицы.

Около 20 лет назад в советской медицинской литературе получил распространение заимствованный из англоамериканской литературы термин «гипертензия», соответствующий в оригинальной литературе понятию «гипертония». Укоренение двух разнозвучащих терминов внесло путаницу и неоднозначность в определяемые понятия. Представители разных медицинских специальностей и школ трактовали их неодинаково. Вместе с тем, происходила отчетливая дивергенция двух не совпадающих и нередко даже противопоставляемых значений — тонуса сосудистой стенки и давления крови в сосуде. Возникла возможность обогатить и уточнить представления, закрепив с этой целью каждый из терминов за качественно разными понятиями. Задачу эту выполнило заседание специалистов, привлеченных Большой медицинской энциклопедией, которое состоялось 22/ХІ 1975 года под председательством академика АМН СССР I II. Чазова (H. M. Мухарлямов, В. А. Богословский, 1976). І.М:> рекомендовала:
— применять терминологический элемент «тония» (гипертония) для характеристики тонуса мускулатуры (в том числе сосудистой стенки), а «тензия» (гипертензия) для обозначения величины давления жидкостей в сосудах и полостях;
сохранить для обозначения соответствующей нозологическом формы название «гипертоническая болезнь», признав допустимым применение в качестве эквивалентов терминов «эссенциальная или первичная артериальная гипертензия»;
—    считать возможным использовать как однозначные термины «гипертонический криз», «гипертензивный криз», рассматривая последний как предпочтительный;
—    называть препараты, снижающие АД, гипотензивными независимо от механизма их действия (на сосудистый тонус, сердечный выброс, объем циркулирующей крови);
—    отказаться от внесения в рассматриваемые термины несвойственного им смыслового значения большей или меньшей длительности и стабильности.

С внедрением в медицинскую практику общедоступного и необременительного метода измерения артериального давления по Н. С. Короткову исследование уровня АД стало почти таким же постоянным элементом осмотра больного терапевтом, как оценка частоты и характера пульса.
По мере изучения механизмов регуляции артериального давления обнаруживались и продолжают выделяться все новые формы гипертензий, потому что в бескрайней медицинской практике все, что может произойти, неизбежно происходит среди огромного множества больных, на протяжении десятков и сотен лет накопления опыта. Осуществляются самые причудливые эксперименты Природы, а в последние годы в число создателей такого рода экспериментов часто невольно включаются и сами клиницисты, вооруженные многочисленными, но не всегда полными, не позволяющими все предусмотреть, знаниями и все более мощными агентами воздействия на больного.

В 1926 году впервые диагностирована феохромоцитома — гормонально активная опухоль надпочечника, протекающая обычно с единственным, клинически выступающим на первый план синдромом,— пароксизмальной гипертензией. В 1955 году Conn выделил другую форму симптоматической гипертензии — первичный гиперальдостеронизм. Однако эти клинические формы симптоматических гипертензий — при жизненной значимости уточненного диагноза для больного — в общей массе артериальных гипертензий не более как казуистический раритет. За исключением почечных гипертензий, они никогда не составляли несомой части всех гипертензий, тем более не составляют сейчас, поскольку их число вряд ли увеличивается, а общая заболеваемость гипертензиями резко возросла.

Два вопроса определяют основные направления фундаментального изучения проблемы артериальных гипертензий — отчего они возникают? и как они развиваются? При всей кажущейся сходности эти два вопроса принципиально различны и решение их достигается различными путями. На первый пытаются ответить эпидемиологические исследования, второй — предмет изучения патофизиологов, биохимиков, морфологов. Последние десятилетия, начиная главным образом с работ Гольд блатта (Goldblatt, 1937, 1948), принесли успехи преимущественно второму направлению. Одним из важных достижений последних лет на этом направлении было установление трех патофизиологических вариантов гипертензий: гиперренинной, гипо и норморенинной. Особенно много патофизиологическое направление дало для рационального построения схем лечения различных вариантов гипертензий.

Концепция Г. Ф. Ланга и последующие работы А. Л. Мясникова в значительной степени знаменовали усилия ответить прежде всего на первый вопрос. Надо отдать должное их вкладу в разработку доступных методов профилактики нейрогенных гипертоний.

В последние годы возобновился интерес к изучению наследственных факторов в генезе гипертензий. Врачебная практика всегда исходила из реального значения наследственной отягощенности для формирования тех или иных форм артериальной гипертензии и оценивала вероятный прогноз заболевания в соответствии с данными семейного анамнеза. Основанием для таких представлений были в отдельных случаях чрезвычайно яркие («семьи гипертоников»), в других — не столь убедительные каждый по отдельности, но многочисленные наблюдения, что в некоторых семьях из поколения в поколение люди болеют сходными заболеваниями и умирают от них примерно в одинаковом возрасте. В одних случаях это мозговые инсульты, в других — «сердечные смерти», в третьих — почечная недостаточность. Многочисленные братья и сестры, даже разъехавшиеся в разные области и избравшие себе разные профессии, но происходящие из неблагополучного по сосудистым заболеваниям рода, заболевают гипертензией чаще, чем лица с благоприятной наследственностью (И. А. РЫБКИН С соавт., 1936, 1967; Н. А. Толубеева с соавт., 1943).

Природа дала в руки врачей превосходную модель для прямого статистического анализа тех влияний, которые оказывают унаследованные качества на заболеваемость,— достаточно большое число близнецов, в том числе близнецов однояйцевых. Большое исследование артериальной гипертонии у близнецов представили Feinleib с соавт. (1975). Воспользовавшись международным реестром близнецов, они сумели обследовать 250 моно зиготных и 264 двузиготных пар близнецов мужского пола в возрасте от 42 до 55 лет. Они показали, что существует статисти •нт к и достоверная корреляция показателей давления между парами, более тесная среди монозиготных пар близнецов. Влияние генетических факторов на сопряженность показателей диа і1 потческого давления среди пар оказалось более мощным, чем на показатели систолического давления. Чем тяжелее гипертен і и и, особенно диастолическая (более 105 мм рт. ст.), тем отчет і и нее проявлялась ее наследственная предуготованность: риск развития столь же тяжелой гипертензии у близнеца, не только одно, но и двуяйцевого оказался в 7,5 раз (!) выше, чем в целом но популяции. К аналогичным выводам пришли и другие авторы, изучавшие уровень АД у близких родственников (Pickering, 1967; Vander Mollen et al., 1970, и др.).

Сложным и далеким от разрешения остается вопрос о механизмах и формах передачи наследственной, генетической предрасположенности к заболеваемости теми или иными формами артериальных гипертензий. Считают, что у человека часть случаев гипертензии обусловлена аутосомным доминантным геном с неполной пенетрантностью (проявляемость эффекта не у всех индивидов), который в гомозиготном состоянии может приводить к тяжелой форме гипертензии, а в гетерозиготном — к незначительному повышению АД.

Доказана генная природа ряда дефектов почек, наблюдающихся у экспериментальных животных, в частности подковообразной почки, гидронефроза, гидроуретера. Макро и микроскопически сходные дефекты почек встречаются у человека и служат причиной последующего развития нарушений функции почек, легкого инфицирования мочевыводящих путей и развития ренальной гипертензии.

Альтернативной возможностью являются в иных случаях внутриутробные заболевания, травмы, недостаточность кислорода, витаминов, микроэлементов или тератогенные воздействия, как показал горький опыт использования в зарубежных странах снотворного препарата талидомида.
Другой причиной генетически детерминированного развития гипертензии является наследуемая неполноценность желез внутренней секреции, в частности системы гипофиз — кора надпочечников, с вторичными нарушениями обмена веществ и деятельности центральной нервной системы, в том числе и вегетативных ее отделов, которые могут создавать повышенный риск развития при соответствующих условиях гипертонической болезни или других вариантов артериальных гипертензий. Достаточно ясным представляется, например, механизм возникновения гипертензии при врожденной гиперплазии надпочечников.

Трудно согласиться с представлениями о возможности наследственной передачи особенностей ферментных систем, формирующихся у больных гипертонической болезнью,—проблема наследования прижизненно приобретенных признаков стоит в генетике обособленно. Но нет оснований сомневаться
в существовании закрепленных в генотипе вариантов биохимического статуса, которые передаются из поколения в поколение и влияют на интимные механизмы, регулирующие сосудистый тонус и условия кровообращения. Так, в эксперименте отчетливо показано значение генетической предрасположенности к развитию солевой гипертензии у двух линий крыс: 5 — чувствительной и./? — повышенно резистентной к соли (Dahl et al., 1962, 1968). Путем тесного инбридинга с селекцией авторы получили у крыс линии S после 3месячного содержания на солевой диете повышение АД у самцов до 126—180 мм рт. ст., у самок до 112—157 мм, в то время как у крыс линии R даже после 6месячной диеты АД оставалось нормальным.

Фенотипическая реализация генотипа зависит от внешней среды. Особое значение придают влияниям, которые испытывает человек в раннем детстве, в частности в период, получивший у педиатров наименование периода «уточнения (генетической) программы». Более высокую корреляцию в уровнях давления между братьями, сестрами, особенно близнецами, чем между родителями и детьми, объясняют идентичностью условий жизни и питания в первые дни и месяцы после рождения.

По-видимому, могут быть определены четыре основные комплекса факторов, влияющие на формирование индивидуального уровня артериального давления и на распределение лиц одной популяции по шкале уровней АД: 1 — генетически обусловленная вариабельность фенотипа; 2 — совокупность годами кумулируемых воздействий среды, во многом общих для членов одной семьи; 3 — влияния, главным образом профессиональные, которым другие члены семьи не подвергаются; 4 — случайные, обычно кратковременные, но иногда мощные воздействия, которым неизбежно подвергается каждый индивидуум в течение жизни (стрессорные ситуации). Чем неблагоприятнее оказываются воздействия окружающей среды, тем, с одной стороны, полнее реализуются отрицательные особенности фенотипа и тем, с другой стороны, меньшее значение сохраняют врожденные и конституциональные моменты и больший удельный вес приобретают внешние факторы (рис. 3).

Совокупность того бытового, диетического, психоэмоционального климата, которая характеризует общность семейного стереотипа, оказывает на формирование уровня АД, по-видимому, меньшее воздействие, чем генетически обусловленные особенности. Исследования, направленные на выявление внутрисемейных корреляций АД, приводят авторов к не всегда согласующимся выводам. На основании изучения и статистической оценки показателей АД у супружеских пар (Hayes с соавт., 1971; Sackett, 1975) установлены высоко-достоверные корреляции у лиц, проживших в браке длительные сроки,— более 15 лет. Это, кстати говоря, лишает почвы предположение о том, что сходство сосудистых реакций и вероятного уровня АД у супругов может возникать в результате вступления в брак людей преимущественно с близким соматотипом.

Однако яри оценке значимости наследственных и внутрисемейных факторов в этиологии различных форм гипертензий важно не упускать из вида, что в течение XX века важнейшие показатели частоты наследственных болезней человека не возросли, оставалась *на одном уровне частота смертности детей от врожденных уродств — 5—6 на 1000 (Б. В. Конюхов, 1969). Рост числа лиц с высоким артериальным давлением в развитых странах, большая разница в уровне заболеваемости гипертензией среди различных профессиональных коллективов и другие достоверные клинические факты заставляют исходить из того, что основные этиологические факторы развития численно подавляющего большинства артериальных гипертензий так или иначе приходится искать в условиях окружающей среды, в изменившихся внешних влияниях, а не в чисто эндогенных нарушениях и сдвигах. Генетически детерминированная резистентность к гипертензивно действующим факторам может, однако, объяснить дисперсию в заболеваемости, помогает ответить на вопрос, почему поставленные в одинаковые условия люди никогда не заболевают гипертензией единовременно, все, как один, почему одни отвечают повышением артериального давления на безвредные для других обстоятельства, иные же проявляют, наоборот, исключительную устойчивость.

Поскольку не возникает сомнений в том, что рост заболеваемости артериальными гипертензиями так или иначе обусловлен современной цивилизацией, все возрастающей урбанизацией жизни в развитых странах, априорно принималось, что именно жизнь в городах способствует повышению АД. Однако существует ряд исследований, идущих вразрез с этой точкой зрения и обнаруживших более высокий уровень АД в промышленно развитых странах у сельскохозяйственных рабочих, лесозаготовителей, рыбаков (Hatano, 1975).

Ритм жизни, взаимоотношения человека с окружающей средой, сама эта среда, условия работы и быта современных популяций коренным образом изменялись и продолжают меняться, все более отличаясь от тех, к которым на протяжении веков и тысячелетий биологически приспособился человек. Появилось множество новых физических и химических факторов воздействия, сократились мышечные рабочие нагрузки, произошла перестройка питания. Все более многообразные влияния на соматическое состояние поколений оказывает развитие медицины и здравоохранения, в не меньшей степени, чем другие социальные факторы, повлиявших на удлинение человеческой жизни, перестроивших возрастную структуру населения развитых стран. Ныне в Советском Союзе продолжительность жизни человека шагнула за рубеж 70 лет, оставив позади показатели даже наиболее благополучных стран капиталистического Запада. Возрастающая заболеваемость сердечно-сосудистой системы более, чем какие-либо другие болезни, тормозит дальнейший прогресс в обеспечении здоровья и трудоспособности народонаселения высокоразвитых стран.

Однако повышение сердечно-сосудистой заболеваемости было бы ошибочно считать непременным следствием цивилизации. Болезни цивилизации, указывают И. Шош и его соавт. (1976),— это результат безответственного и неправильного использования возможностей, предоставленных человеку цивилизацией, а потому в той или иной степени они могут быть предотвращены. Одним из важных препятствий на пути воплощения в жизнь этой оптимистической позиции приходится считать недостаточное понимание патогенеза «болезней цивилизации», в том числе артериальных гипертензий.
Условия жизни и деятельности современного человека изменились одновременно в столь многих отношениях, что выявить иное звено в том или ином патологическом процессе стало исключительно сложной задачей. Не решает этой проблемы и многофакторность воздействия, и возможности суммации разнородных влияний: нервных перенапряжений, химизации, ограничения движения, изменений и диете, избыточного потребления лекарств и т. д.

Под влиянием многочисленных клинических реминисценций, и в прочном фундаменте нервизма И. М. Сеченова и И. П. Павший, составившего основу отечественной физиологии, в нашей стране особое место получило развитие идеи неврогенной природы артериальных гипертензий. Но вряд ли допустимо ограничиться этим при оценке всех возможных факторов, которые могут способствовать увеличению сердечно-сосудистой заболеваемости вообще, развитию артериальных гипертензий в частности.

Прежде всего, о влиянии факторов питания. Хорошо известны тесные и многообразные связи, которые существуют и заболеваемости гипертензиями и атеросклерозом. Заболевания эти настолько взаимозависимы, так сложно переплетаются, имеют так много пунктов клинического и патогенетического взаимодействия, что в свое время А. Л. Мясников (1954) сделал небезынтересную попытку представить их различными вариантами единого процесса, нарушающего стабильность сердечно-сосудистой системы больного. Между тем, если алиментарная теория атеросклероза в ее различных вариантах подвергалась самой тщательной экспериментальной и клинической разработке, то влияние факторов питания на формирование и развитие гипертонической болезни изучалось недостаточно.

Одним из ведущих факторов, обусловивших развитие эпидемии тяжело протекавших гипертоний в блокированном Ленинграде, был голод. Гипертензия возникала после относительного улучшения питания, но решающим был именно период голодания. По Г. Ф. Лангу, длительное неполное голодание само по себе вызывает такие изменения в организме, которые предрасполагают к развитию гипертонической болезни в том периоде, когда питание несколько улучшается. Из имевшихся в его распоряжении фактов он сделал два вывода: 1) у лиц, перенесших истощение в вАіраженной форме, при выходе из состояния истощения появляется наклонность к заболеванию гипертонической болезнью, а у гипертоников — к ее обострению; и 2) истощение средней и слабой степени не препятствует развитию гипертонической болезни.

Развитие гипертоний после голодания, которое само по себе оказывает гипотензивный эффект, изучено и в эксперименте (Шош и др., 1976). Было показано, что некоторые виды диеты сенсибилизируют организм к действию гипертензивных факторов, в частности диета с дефицитом белка триптофана или метионина. Во время четырехнедельного эксперимента со стимуляцией гипертензивного ответа у крыс, получавших дефицитную диету, повышение АД было в 2 раза выше, чем у контрольных животных, причем у животных, содержавшихся на нормальной диете, после прекращения воздействия комплексных раздражителей на нервную систему АД немедленно начинало уменьшаться, а у подопытных групп — продолжало расти еще в течение месяца (Гати, 1976).

Однако вряд ли правомочно факторы дефицита в питании рассматривать в качестве того нового, что привнесла в жизнь населения высокоразвитых стран современная цивилизация. Речь идет о больших изменениях в характере и качестве питания, особенно в городах, но отнюдь не в плане его недостаточности, а, наоборот, избыточности и нерациональности. В нашей стране быть может больше, чем во многих других, исключением стали люди, сохраняющие во второй половине жизни свою былую стройность и вес. Избыточность питания стала правилом. Поэтому более универсальный интерес, чем факторы дефицита, для понимания патогенеза современных гипертензий должны иметь иные диспропорции в питании.

В последние годы разработаны и экспериментально испытаны разнообразные кардиовазопатогенные диеты, приводящие к развитию у подопытных животных стойкого гипертензивного синдрома. В зависимости от особенностей диеты удавалось получать в одних группах животных преимущественное развитие атеросклероза или поражений сердечной мышцы, в других — преобладание гипертензивного синдрома. Так, при гипервита минозе D2 животные долго живут с гипертензией, тогда как крысы, получавшие диеты 56 и 65, быстро погибают, хотя гипертензия у них относительно невысока (Гати, 1976). Холодовый прессорный рефлекс у животных, содержащихся на кардиовазо патогенной диете, значительно повышается. Он дополнительно усиливается при введении кальция и подавляется при даче магния.

Подытоживая материалы о влиянии диеты и изменений характера и условий питания современного человека на развитие и течение гипертензий следует, по-видимому, иметь в виду по крайней мере три основных пути воздействия алиментарных факторов на состояние сердечно-сосудистой системы: во-первых, непосредственное вмешательство несбалансированной в солевом отношении диеты в процессы регуляции кровообращения; во-вторых, атерогенные влияния, вторично нарушающие в связи с изменениями со стороны стенки сосудов их реактивность и условия гемодинамики; в-третьих, ожирение и другие формы нарушения обмена, перегружающие кровообращение.

Наиболее очевидным следствием цивилизации стала разгрузка от физического труда, а вместе с ней — гиподинамия. На работе и в быту на смену молоту, топору и пиле, косе, плугу и лопате, многочасовым пешим переходам и всевозможному пришли ручка, клавиши и кнопки, мягкие сиденья и кресла с откидными спинками.

 Для системы кровообращения у подавляющего большинства населения высокоразвитых стран сложилась новая, биологически неадекватная ситуация. 50 лет назад, когда процесс этот был еще только в начальной фазе, II П. Павлов четко сформулировал его физиологический смысл:
 У современного цивилизованного человека мускульные рефлексы почти уже сведены до минимума, связанные же с последними изменения сердечной деятельности сохранились хорошо... Для врача надо отметить, что насколько хорошо происходит регуляция работы сердца, обусловленной мышечной деятельностью, конечно, не чрезмерной, настолько же плохо происходит регуляция сердечной деятельности при различных влияниях, кои не ведут к мышечной работе. Оттого так легко поражается сердце у лиц свободных профессий, несущих обычно легкий мышечный труд, зато чрезмерно подверженных жизненным треволнениям». К мысли этой в последующем много раз возвращались и в разных редакциях ее повторяли терапевты-кардиологи.

Однако даже в чисто медицинской практике на деле это учитывалось не всегда. Особенно злоупотребляли покоем, строгим постельным режимом в кардиологических клиниках. Только в последние годы осознана и доказана необходимость строгого ограничения терапии разгрузкой, стали учитываться не только непосредственные его результаты, но и последствия.

Покой физический и психологический способствует снижению АД. Но после длительной гиподинамии наступает период реадаптации к нагрузкам, который не всегда протекает благоприятно, может приводить к различным проявлениям сосудистой дистонии и даже к развитию гипертензивного синдрома.

Особую модель для изучения реакций сердечно-сосудистой системы создают полеты космонавтов, когда к предельному ограничению жизненного пространства добавляется еще один мощный фактор — невесомость. Однако и у лиц наземных профессий, хотя возможности иные, влияние гиподинамии велико, особенно в среднем и пожилом возрасте, когда снижаются внутренние стимулы к активному образу жизни. Тяжелым бременем на состояние сердечно-сосудистой системы ложится детренированность и участившиеся заболевания органов внешнего дыхания, особенно у тучных людей.

Напротив, физический труд, разумные спортивные нагрузки, активный отдых благоприятно сказываются на состоянии сердечно-сосудистой системы. По данным В. Г. Пискуновой (1964), у физически активных лиц средние показатели АД ниже, а гипертоническая болезнь обнаруживается почти вдвое реже, чем у работников умственного труда.

Современный человек испытывает ряд физических воздействий, которые отсутствовали в прошлом. Доказано не только в экспериментах, но и клинической практикой, что воздействие ионизирующих излучений, протекая в острый период (или в начальных фазах при хронических формах заболевания) с явлениями гипотонии, в дальнейшем иногда приводит к формированию разного рода гипертензивных синдромов, ангиоспастических реакций, структурных изменений сосудов и сердца.

Впрочем, патогенные лучевые нагрузки в настоящее время остаются уделом единиц. Значительно более распространенными факторами воздействия стали шум и вибрации.

Высокий уровень шума рассматривается как профессиональный фактор, способствующий росту заболеваемости гипертонической болезнью на некоторых производствах. А. А. Андрюкин (1961) показал, что у рабочих шумных цехов гипертоническая болезнь встречается вдвое чаще, чем в контрольной группе. В прямой зависимости от интенсивности высокочастотного шума частота обнаружения повышенного давления у прядильщиц достигала 6,5%, у ткачих — 3,4%.

Современная музыка, при эстрадном исполнении которой ритм отчетливо воспринимается в зрительном зале даже абсолютно глухим человеком за счет вибраций и содроганий собственного тела, также способна повышать АД, в то время как классическая музыка Баха, Моцарта, Шуберта, Мендельсона — снижает его (Гати, 1976).

Еще более активно влияют на сосудистый тонус и кровообращение получившие ныне широкое распространение вибрации. Существуют данные, что гипертензия, вызываемая вибрацией, имеет катехоламиновую природу.

Влияние непрерывно возрастающей химизации на увеличение заболеваемости артериальными гипертензиями до настоящего времени представляется маловероятным. Однако исключить из рассмотрения и эти факторы было бы неправомочно.

Наибольшее внимание кардиологов привлекал из числа химических агентов воздействия на организм человека никотин. Курение признается одним из ведущих факторов риска в развитии ишемической болезни сердца, облитерирующего эндоартериита, церебральных сосудистых нарушений, ангиоспастических синдромов. Меньше оснований считать, что курение ведет к формированию стойкой гипертензии. Однако у работниц табачных фабрик отмечены относительно более высокие показатели артериального давления и распространенности гипертонической болезни, чем на производствах, где влияние никотина отсутствует (3. М. Волынский и А. П. Голиков, 1958; К К Маслова, 1958).

В последние годы большая настороженность врачей возникла в связи с массовыми заболеваниями, обусловленными острыми и хроническими отравлениями триортокрезилфосфатом (ТОКФ), который считают антагонистом токоферола. ТОКФ используется для полировки нитроцеллюлозы, как размягчитель пластмасс, применяется в качестве пластификатора к пластмассовым пробкам в винных бутылках и в других целях. Как заменитель пищевого жира и в составе алкогольных суррогатов он неоднократно приводил к массовой заболеваемости с клиникой, напоминающей полиомиелит: Швейцария—1941, Венгрия— 1945—1946 годы, Марокканская трагедия с отравлением 10 000 человек (Шош с соавт., 1976) и т. д. Воздействие малых повторных доз ТОКФ вызывает гипертензию, которую можно предотвратить введением витамина Е. На крысах это показано в различных модификациях опыта (Гати и Шош, 1976).

Среди факторов, привнесенных современной цивилизацией, не может быть упущен еще один, обозначаемый обычно как нарушение оседлости. Частые и резкие изменения климатических и природных условий в связи с разного рода переездами, миграциями, переселениями достигли небывалых в прошлом масштабов и темпов. Между тем, давно подмечено, что климатические факторы оказывают разнонаправленные влияния на функции сердечнососудистой системы вообще и на уровень АД в частности. В одних местностях заболеваемость аборигенов гипертензией выше, в других — существенно ниже. Однако особенно значительные отклонения наблюдаются у перемещенных лиц.

А. П. Авцын (1972) выделяет «северный вариант» гипертонической болезни, которая развивается у молодых людей примерно через 5 лет их пребывания на Севере, протекает с частыми кризами и имеет тенденцию осложняться мозговыми инсультами. Иногда она возникает у моряков, рыбаков и других категорий лиц, работающих в крайне суровых условиях Ледовитого океана и Северной Атлантики. Повышенная заболеваемость отмечается и на побережье Варенцова моря, в то время как континентальные районы Кольского полуострова, несмотря на суровость заполярной зимы, имеют относительно низкие показатели распространенности гипертензии.

О том, что жаркий климат способствует понижению АД, хорошо знал еще Г. Ф. Ланг, хотя сведений, объясняющих это влияние жаркого климата, к тому времени было крайне недостаточно.

Необходимо подчеркнуть, что у больных гипертонической болезнью приходится ожидать неадекватной, нередко парадоксальной реакции на физические факторы внешней среды, им противопоказана инсоляция. Таких больных на поздних стадиях
заболевания не следует направлять для отдыха и лечения на южные курорты, даже отличающиеся благоприятным климатом, хотя вопрос о переселении из климатически неблагоприятных зон иногда становится актуальным. Однако, очевидно, насколько сложно при сопоставлении различных групп местного населения и мигрантов оценить влияние акклиматизации и климатической адаптации, учитывая, что они взаимодействуют с социальными и этнографическими факторами. Проблема натурализации к новым условиям жизни значительно шире, чем ее частный и временный элемент — акклиматизация. Она представляется важной не только применительно к небольшим срокам пребывания в местностях резко отличающимся климатом, но и для переселенцев в новые районы, остающихся на постоянное жительство, когда собственно климатические факторы теряют свое значение.
Stamler с соавт. (1967) сопоставили показатели АД у негров — мигрантов с Юга в Чикаго и негров — уроженцев этого города и установил, что в первые 10 лет мигранты имеют относительно низкий уровень АД (менее 200 % о лиц с диастолическим давлением 90 мм рт. ст.), после 10—15 лет жизни в городе они достигают уровня, свойственного уроженцам города (250% о), а в последующем значительно его превосходят (350% о). Многочисленные и хорошо организованные исследования последних лет со строгим соблюдением возрастных критериев при сравнении совокупностей показали, что у переселенцев в самых различных странах мира артериальное давление оказывается со временем выше, чем у немигрантов (Cassel, 1975; Winkel stein, 1975).

В США было проведено большое количество работ, авторы которых делали вывод о наличии разницы в показателях АД и заболеваемости гипертензиями белого населения и негров. Однако при внимательном соблюдении адекватности социально экономических характеристик обследованных совокупностей эта разница не подтверждается (Langford, Watson, 1975).

Урологические обследования в Омске.

Какие исследования наиболее часто применяются в урологии?

Лабораторная диагностика
Лабораторных методов диагностики некоторых заболеваний, например, гиперактивного мочевого пузыря не существует. Исследование при воспалительных заболеваниях, основывается, прежде всего, в оценке мочи с целью поиска гематурии, пиурии, глюкозурии, протеинурии и бактериурии. При исследовании крови при иных заболеваниях, определяют уровень ПСА и глюкозы сыворотки крови. Бактериологические обследование необходимо для уточнения характера микроорганизмов, вызывающих воспалительный процесс и чувствительности антибиотиков к ним.

Цитологическое исследование мочи. Факультативная диагностика.
Цитологическое исследование центрифугата мочи используют у больных с подозрением на рак мочевого пузыря и карциному in situ, которые нередко вызывают учащенное мочеиспускание. На исследование сдается свежевыпущенная утренняя порция мочи. Для достижения оптимального результата исследование необходимо выполнить не менее трех раз.

Пять причин выбрать нашу клинику:

  • помощь без очередей и ожидания;
  • 23 года в практической оперативной и консервативной урологии и андрологии;
  • обследование у нас в день операции или оформления на дневной стационар;
  • личный контакт с урологом на период лечения и в последующем;
  • работаем с полисами ОМС, оказывая бесплатную помощь;

Организация лечения в урологическом отделении на дневном или круглосуточном стационаре осуществляется по принципу «одного окна». Для этого пациенту (или лицу его представляющему) достаточно сформулировать свой вопрос в контактной форме внизу экрана или позвонить по телефонам:

 +7 (909) 537-74-82 или +7 (3812) 21-39-02 (с 08-00 до 21-00, включая выходные) 

Получите подробное расписание уролога с 23-летним опытом в виде sms-сообщения и запишитесь на прием в Омске. Задержка с ответом возможна, если доктор занят на операции. Урология в Омске на Березовой. Выберите наиболее эффективный вариант лечения

Мы находимся в нескольких метрах от остановки транспорта «Санаторий Омский», здесь же Вы можете оставить свой автомобиль на одной из двух парковок. Лестница оборудована удобным пандусом для людей с ограниченными возможностями. Великолепная диагностическая аппаратура экспертного уровня сочетается с уютным интерьером. Мы можем предложить для гостей и посетителей нашего центра замечательное кафе.


Сектор Интернет-образования неуклонно растет день изо дня и его уже ничто не способно остановить. Оказание дистанционной информационной помощи на расстоянии развивается семимильными шагами благодаря прогрессу в области IT-технологий.

Пять причин выбрать дистанционную онлайн помощь Хлебова Андрея Олеговича для пользователей сайта:

  • Легко найти профессионала и побеседовать с ними на любые темы, даже если они вовсе находятся за сотни километров от дома. Легко найти «узкого» специалиста, который есть не во всех клиниках.
  • Сертификаты и свидетельства доктора можно посмотреть на сайте.
  • Общение осуществляется в стороннем мессенджере (Telegram).
  • Оплата осуществляется за информационно-образовательную помощь доктора. 
  • Теперь можно не тратить время и силы на поход к специалисту.
  • Бесплатные онлайн консультации для жителей Омска и Омской области

Наш сайт предоставляет образовательную информационную образовательную помощь от уролога высшей категории Хлебова Андрея Олегович, специалиста с высоким рейтингом и многолетним опытом работы. Компетенция доктора подтверждена действующими сертификатами и категорией. Оплата осуществляется за общение на коротких индивидуальных информационно-образовательных курсах для пациентов, которые проводятся в мессенджере Telegram и не является медицинской услугой. 


Телеграм: нажмите здесь для диалога с ботом-ассистентом (https://t.me/UroconsultBot)


Ультразвуковая диагностика является весьма ценным методом исследования и в ряде случаев она сочетается с биопсией и последующим гистологическим исследованием биоптата.

Комплексное уродинамическое исследование. Факультативная диагностика.
На современном этапе доказано, что ценность комплексной уродинамической диагностики является весьма и весьма сомнительной.

Однако в некоторых случаях она должна быть выполнена обязательно:

  1. При планировании инвазивной терапии.
  2. При сочетании гиперактивного мочевого пузыря в сочетании с недержанием мочи при напряжении или со смешанной формой инконтиненции.
  3. При подозрении на инфравезикальную обструкцию.
  4. При подозрении на гипотонию детрузора.
  5. В случаях отсутствия эффекта от пробной терапии холинолитиками.

Исследование выполняется в следующем варианте: цистометрия наполнения в клино- и ортостазе, урофлоуметрия с электромиографией, статическая и динамическая профилометрии уретры. При этом оцениваются активность, чувствительность и емкость детрузора, синергизм между детрузором и уретральным сфинктером, наличие детрузорной гиперактивности — непроизвольные сокращения детрузора амплитудой более 5 см водного столба. Возможно применение провокационных и фармакологических тестов (холодная вода, лидокаин, КС1, быстрая скорость наполнения, кашель и т.д.).

У избранных пациентов необходима дифференцировка инфравезикальной обструкции и гипотонии детрузора. Единственным методом, позволяющим это оценить, является исследование «давление — поток» в составе выделительной цистометрии. Одновременно с этим по электромиограмме судят о мышечной активности тазовой диафрагмы и уретрального сфинктера.

Лучевая диагностика (УЗИ, МРТ). Факультативная диагностика.

МРТ костей позвоночника выполняется в случае подозрения на нейрогенный характер ГАМП. УЗИ мочевого пузыря используется для поиска опухолей и конкрементов последнего.

Объем остаточной мочи должен быть определен при подозрении или уже определенной предыдущими диагностическими этапами нейрогенной патологии детрузора, в случае обструктивной микции, чувстве неполного опорожнения мочевого пузыря, при пальпируемом при физикальном осмотре мочевого пузыря и если обследуются пожилые пациенты.

Оценивается резидуальная моча в интервале не более 15 минут после мочеиспускания. Измерение может быть неинвазивным (при помощи УЗИ мочевого пузыря) либо выполняться путем катетеризации мочевого пузыря. В том и другом случае объем остаточной мочи менее 50 мл считается нормативным.

Весьма часто выполняется мультиспиральная компьютерная томография, она незаменима для диагностики мочекаменной болезни.

Уретроцистоскопия, Факультативная диагностика.
Цистоскопия с учетом инвазивности метода должна быть последней факультативной опорой исследователя в диагностическом поиске 
Выполняется при наличии гематурии, болевом синдроме со стороны мочевого пузыря, в случае хронической рецидивирующей инфекции мочевых путей и для оценки анатомии пузырно-уретрального сегмента. Исключаются опухоль мочевого пузыря, интерстициальный цистит.
Резюмируя диагностическую тактику при синдроме гиперактивного мочевого пузыря, необходимо отметить, что в большинстве случаев диагноз может быть установлен при изучении анамнеза и симптомов пациента, физикальном обследовании, лабораторной диагностике в виде оценки рутинных анализов мочи и крови.
Специализированная же диагностика (уродинамика, цистоскопия, лучевые исследования) применяется факультативно при обследовании избранных пациентов.

Диагностика урологических заболеваний выполняется хорошо обученным персоналом. При этом требуется высокостоимостное оборудование и специализированные в уродинамике врачебные кадры, что диктует необходимость направления пациентов на этом этапе диагностики в специализированные исследовательские центры.

В нашем центре в этом нет необходимости, поскольку мы аффилированны с крупной клиникой .

Анализ обеспеченности населения квалифицированной медицинской помощью в условиях роста числа урологических заболеваний в Российской Федерации показывает, что при этом слабым звеном оказывается амбулаторный — наиболее важный в диагностике, лечении и профилактике — этап. За основу качественной реорганизации урологической службы следует взять высокий уровень профессионализма врачей и среднего медперсонала, базирующийся на современных знаниях и освоении новейших технологий. Не следует также забывать и об эффективном использовании людских и финансовых ресурсов, особенно в условиях отечественного здравоохранения, где ощущается недостаток материальных средств. Вместе с тем в существующей системе здравоохранения в РФ основополагающее место в оказании медицинской помощи пациенту с любым заболеванием, в том числе и с урологическим, занимает районная поликлиника — амбулатория. Подобная система распределения ответственности по оказанию медицинской помощи характерна и для многих стран Запада. Так, в Германии 80% урологической помощи оказывается в условиях поликлиники. При этом эффективность немецкого здравоохранения ни у кого не вызывает сомнений. Врач поликлинической службы является первым и основополагающим звеном, который должен правильно оценить состояние больного и начать оказание первой помощи. От врача поликлиники напрямую зависит дальнейшая судьба пациента и течение его заболевания. При современных возможностях медицины своевременно поставленный правильный диагноз практически любого заболевания позволяет выполнить адекватное в полном объеме лечение, что дает возможность сохранить пациенту здоровье, а, следовательно, и качество его жизни на высоком уровне. Так, внедрение инновационных технологий, даже у онкологических пациентов, при своевременной установке диагноза, позволяет выполнить радикальное лечение и добиться полного его излечения, но все это возможно только при грамотном подходе к диагностике и лечению болезни у каждого конкретного больного на этапе поликлинического приема.

Наша клиника в Омске реализовала современную интегрированную модель урологической практики как амбулаторного, так и стационарного уролога  в амбулаторном урологического офиса на базе крупнейшего федерального центра. Хорошо компьютеризированную служба с  мобильной связью, транспортное обеспечение, электронная история болезни позволяет координировать визиты пациентов, планировать процедуры и операции. Мы обладаем широкими диагностическими возможностями - это клиническая лаборатория и экспресс-микробиологическая диагностика, ультразвуковая диагностика с возможностью выполнения инвазивных процедур под УЗИ-контролем, эндоскопическая и уродинамическая диагностика. Две удобные парковки и уютное кафе дополняют великолепное общее оснащение амбулаторного офиса.

Эффективно лечить урологические заболевания нам помогают:
Центр хирургии и дневной стационар для урологических больных, который работает бесплатно для наших пациентов (по полису ОМС).
Хирургический/урологический стационар.
Научное сотрудничество с кафедрой урологии и отделением крупной клинической больницы.

Следует заметить, что в современной медицине помимо этапное оказания медицинской помощи важны такие моменты, как квалифицированность, высокотехнологичность и инновационность. Применительно к разделению оказания урологической помощи эта концепция отражается в преемственности амбулаторного, стационарного и последующего реабилитационного периода, который вновь осуществляется амбулаторно. Достижения современной медицины позволяют проводить комплексное радикальное лечение большинства уро-онкологических заболеваний с использованием оперативных методов и ряда высокотехнологичных инструментальных методов лечения, что ведет к постоянному росту числа пролеченных онкологических пациентов. При этом важным моментом является умение врача поликлиники правильно подготовить пациента к оперативному вмешательству, провести все необходимые обследования, а далее осуществлять грамотное ведение пациента на послеоперационном этапе лечения и в период реабилитации. Научно-технический прогресс в медицинской науке позволил сделать многие процедуры малоинвазивными и безопасными. Кроме того совершенствование существующих методов обследования и лечения позволит изменить подходы к объему медицинских услуг, оказываемых в амбулаторных условиях. Так, теперь возможно проведение некоторых эндоскопических и малоинвазивных операций в амбулаторных условиях или в так называемых стационарах одного дня. Поэтому важным звеном в оказании высокотехнологичной урологической помощи является амбулаторная урологическая практика. В последние годы отмечается значительные проблемы в объеме медицинских услуг, оказываемых в государственных поликлиниках, обусловленных сложившимися новыми экономическими условиями (недостаточностью финансовых ресурсов, высокой стоимостью стационарного лечения).